Завен берет меня за руку и подталкивает к двери:

— Пойдем, подышим немного свежим воздухом, от этих учебников и билетов меня уже тошнит.

Вот, когда я позавидовал самообладанию Завена.

Такой человек не может быть несчастлив. А я думаю, почему он так нравится нашей Егине…

Мы выходим во двор, и здесь я вдруг чувствую, что мне нужно побыть одному. совершенно одному, потому что я не в состоянии произнести ни одного слова, даже, мне кажется, что, если Завен произнесет хоть одно слово, не выдержу, могу нагрубить ему, или заплачу… долго и горько.

— Иди, Завен, — говорю, — иди домой.

Завен, ободряюще улыбаясь, поднимает руку, мол, не вешай носа, все будет хорошо, и уходит. Некоторое время я бесцельно брожу по нашему саду. Потом, непроизвольно останавливаюсь под абрикосовым деревом, склонившимся над нашим двором. Абрикосове дерево, как юная невеста, вырядилась в красные и фиолетовые цветы, которые похожи на девичьи улыбки… Но нет, неправда, этими штучками сейчас меня не обмануть.

Все — пустой свист, эти цветы, эти улыбки, всякие ласковые слова, поцелуи… При первом же легком ветре эти цветочки рассыпятся, к черту, и дерево будет стоять голым и смешным… Низкий поклон тебе, красавица Рузан, здорово ты выбила из моей тупой головы мои сентиментальные мысли… И, хотя уже прозвенел звонок, ынкер Маро пока нет. Класс гудит, все громко разговаривают, смеются, настоящий дурдом.

Ни на кого не глядя, прямо иду к своей парте. Рузан уже сидит на своем месте, она быстро листает учебник, что-то там ищет.

Увидев меня, она сначала улыбается, но потом улыбка гаснет на ее лице. Я молча киваю ей и сажусь на свое место.

— Что-то случилось? — шёпотом спрашивает Рузан и кладет руку на мой локоть. — На тебе лица нет.

— Не твое дело, — говорю я, сам замечаю, что грублю, но иначе не могу… Она, даже, не обижается. Ангельски невинное лицо, ясный непорочный взгляд… И голос такой душевный…

Как-то, помню, она сказала, что хочет поступить в сельскохозяйственный институт, хочет стать агрономом. А как? Человек ценит природу, как он может жить… без родных полей? Какие поля? Театральный — ее место, без проблем ее возьмут, легко… шутка, что ли, так мастерски притворяться… Не каждый это сможет.

— Мгерик.

— Чего тебе нужно?

— Что с тобой случилось?

— Сказал, не твое дело.

— Ну, хорошо, я прошу тебя… — в глазах Рузан даже появляются слёзы, эти слёзы так красиво сверкают, на сцене, вероятно произведут впечатление… Я, машинально, улыбаюсь. Глядя на меня, Рузан тоже улыбается. Правда, неуверенно, но, все же, улыбается. Я глазами показываю на Марата. — С ним целовалась?

— Мгерик, — она кладет руку на мою руку и длинными пальцами сильно прижимает мои пальцы. — Не спрашивай, — понурив голову, говорит она утихающим шёпотом, — ни о чем не спрашивай.

В моих жилах кровь, словно, застывает, но я, все же, нахожу в себе силы спросить:

— Ты с ним обручена?

Лицо Рузан постепенно бледнеет, как будто кровь из ее вен выливается. Пару мгновений она смотрит на меня с таким ужасом, будто, я поднял руку и, вот-вот, должен ударить ее.

— Кто тебе об этом сказал?

— Не важно, кто. Скажи, это правда или нет?

Рузан чуть медлит. потом, еле слышно, отвечает:

— Правда, Мгерик, я потом тебе все объясню.

У меня внутри что-то обрывается. Видимо, я все еще надеялся, что это, может, обыкновенные деревенские сплетни, но…

Стоит человек на костылях, если взять и отбросить в сторону костыли, может, он не упадет, будет стоять, но он почувствует себя беспомощным, беззащитным, он будет размахивать руками, чтоб зацепиться за что-то, но зацепиться не за что. Была надежда, и вдруг ее нет, хоть умри, нет…

— Все объяснишь?.. Не нужно… Ты лучше ему объясни, зачем целовалась со мной. — Говорю, а голос, словно, не мой, словно, кто-то другой произносит эти слова за моей спиной.

Я поспешно забираю учебники и выхожу из класса. Возле двери лицом к лицу сталкиваюсь с ынкер Маро. Она с удивлением смотрит на меня:

— Мгерик, ты куда? Ты не слышал, звонок уже прозвенел?

Звонок… а я и не слышал. При чем здесь звонок?

— Голова очень сильно болит…

Я бегом выскакиваю на улицу. Домой заходить не хочу, знаю, долго оставаться там не смогу. Я вхожу в сад, и в самой глубине сада, в высокой крапиве прячу учебники. Меня никто не видит, вряд ли, кто-нибудь мог увидеть: Егине в школе, а мама ушла на ферму, и домой вернется поздно вечером. Лучше пойду в горы, поброжу там немного…

Как только дорога выходит из деревни, тут же начинаются леса. Оттуда, с верхов деревни, открывается неописуемо красивый вид… Как на ладони, видна вся деревня, со всеми дворами, а дворы окружены садами, обширными полями, на которых, то тут, то там сторожат одинокие ореховые и грушевые деревья. Люблю бродить по окрестностям деревни. Каждый раз, когда со мной случаются неприятности, я выхожу из деревни, брожу один, и все успокаивается, проходит. Молча шагаю себе, тысячу раз проходил по этой тропинке, даже, с закрытыми глазами не ошибусь. Тропинки ведут меня по полям, лесам, сажусь возле Гырма-ахпюра, долго прислушиваюсь к журчанию воды, потом снова гуляю, и всю дорогу меня сопровождают сладостные голоса жаворонков да тоскливый призыв кукушки. Никто мне не встречается, и это хорошо, а то начнутся всякие глупые вопросы: «Как так? Как? Почему не в школе?..»

Так скитаюсь до позднего вечера. Солнце садится, только сейчас мне приходит в голову, что дома могут беспокоиться, я тороплюсь домой. Чтобы сократить дорогу, напрямик, через лес спускаюсь к роднику в ущелье Бахчута. В густых вечерних сумерках кто-то, подставив кувшин под струю, набирает воду из родника. Даже слышно, как клокочет вода в медном кувшине. От прияного звука воды можно даже ощутить жажду.

— Здравствуйте, — говорю я, дойдя до родника, и хочу пройти, не посмотрев, кто набирает воду, но голос, который звучит за моей спиной, как выстрел, приковывает меня к месту.

— Здравствуй, — отвечает голос. Это Рузан.

Чувствую, как от неожиданной встречи у меня дрожат колени, но не хочу смотреть назад. Мгновение остаюсь на месте, потом, наконец, поворачиваюсь и смотрю на Рузан. Она рассматривает меня, как-то радостно, одновременно, испуганно, будто это не я, а просто видение.

— Мгерик, — она невольно напраляется вперед на пару шагов.

Все равно, не буду говорить… Вот тебе и вредный результат приличия… Ведь, кому это было нужно, зачем я поздоровался?.. Я продолжаю свой путь.

— Мгерик, — Рузан зовет меня вслед… — Ну подожди… Хотя бы